Высокое искусство брани

[Just-Teo]

Немцы пишут...



Если кого-то в России полицейский вдруг обвинит в интимных отношениях с собственной матерью, не надо понимать это буквально и отвечать соответственно



Просьба была настолько проникновенной, что я не мог ей противостоять. 'Выходи, твою мать, б. . .!' Хорошо, допустим, человеку в милицейской форме не хватает вежливости. Правда, нужно признать, что он относится к тому 'меньшинству' в три четверти мужского населения России, украшающему время от времени свою речь крепкими словечками - матом, то есть по-немецки буквально - 'бранью на мать'. Не по злобе, конечно, а просто, чтобы было выразительнее, недвусмысленные слова временами используются сверх всякой меры.

Мат редко не достигает своей цели. Однажды я упрямо отказывался выйти из машины во время проверки водительского удостоверения, что и не обязан был делать, согласно закону. Но тут я понял, что гаишник не шутит и что с моей стороны было ошибочным настаивать на законности. Это был здоровенный детина, сущий дуб, хотя, видимо, выпитая водка должна была вот-вот свалить его. По крайней мере, в этот вечер. В ответ на грубые слова, придав своему лицу любезное выражение, я послушно вышел из машины. 'Ну, вот, б. . ., надо было сразу так, туда тебя. . .', - намного более любезно прокомментировал мою уступчивость страж порядка, - и отпустил меня.

Тот, кто, услышав грубые слова, подумает что-нибудь плохое, просто бедолага. Мат настолько популярен, что шутники утверждают: между Калининградом и Владивостоком существует два языка: русский и матерный. 'Многие начинают слушать тебя, только если ты грязно выругаешься', - объяснил мне один московский друг.

Зачастую одно ругательство может выразить больше, чем тысяча слов. Как писал когда-то Достоевский, русский может выразить весь свой внутренний мир одним единственным, неприличным словом. Положительные эмоции тоже охвачены матом. Если для баварцев радостным выражением является 'поцелуй меня в ...' (Leck mich doch...), то для русских эквивалентом будет '. . ... твою мать'.

Иногда кажется, что некоторые мужчины просто чувствуют себя обязанными употреблять альтернативную лексику через каждые два слова. Иностранцам трудно понять грамматику мата. Неписаным правилом, видимо, является то, что слова в своей совокупности никогда не должны иметь какой-то смысл. Для наглядности средний 'materschinnik' ограничивается самыми известными выражениями типа 'Я . . .твою мать', 'Пошел на . . .' и 'б. . .'.

Иностранцу иногда достаточно одной поездки на такси, чтобы овладеть основами ненормативной лексики. А усвоение перечисленных трех выражений позволит ему в определенных кругах поддерживать содержательную беседу целый вечер. Тем более, что удельный вес 'чистых', то есть приличных, слов сокращается по мере потребления алкоголя.

Простое немецкое словосочетание в пивной 'Одно пиво!', у русского может превратиться в настоящий литературный трактат: 'Я . . . твою мать, б. . ., неси еще пива, пошел на . . ., б. . ., . . .твою мать!'

Некоторые особенно опытные 'materschinniki' не могут даже произнести 'Добрый день', не использовав при этом как минимум трех нецензурных выражений. Остановить дополнительную лексику не могут даже святые стены Кремля, хотя за нее полагается лишение свободы до 15 суток, а во время телевизионных передач крепкие выражения скрываются стыдливым звуком 'пи-и-ип'.

Злые языки утверждают даже, что профессиональное владение матом с незапамятных времен было условием получения высоких правительственных должностей. Как гласит один исторический анекдот, даже царь Петр Великий на вопрос о том, насколько ширина железнодорожных путей в России должна быть больше, чем в Европе, ответил, характерным образом подняв палец и употребив одно из нецензурных выражений. Правда, во времена Петра Великого в России не было железных дорог, но это не меняет сути истории.

Говорят, что и Михаил Горбачев, и Владимир Путин ценят манеру ясно выражаться. Только Борис Ельцин не терпел в своем присутствии мата, хотя как раз в нем трудно было бы предположить столько трезвости.

Однако нецензурная брань политически некорректна не только из-за своей грубости. Снисхождением пользуются также женщины, что является настоящей пощечиной эмансипации. В присутствии дам уважающий себя россиянин никогда не произнесет ни одного бранного слова. В присутствии дам это не положено. А приличная дама должна покраснеть и отвести глаза, если когда-нибудь случайно до ее слуха донесется неприличный обрывок слова.

Игра в прятки при женщинах, видимо, составляет особую прелесть всего процесса. Не будь этого раздражителя нецензурная брань, возможно, уже давно бы превратилась в нечто безобидное, как всеобщее немецкое выражение 'Schei?e' (дерьмо), не вызывающее уже неодобрительной реакции даже у самой благородной пенсионерки. Впрочем, это могло бы стать темой для докторской диссертации - почему немецкие ругательства сосредоточены в основном на фекалиях, а русские - на сексе.

Это табу в присутствии дам вызывает недопонимание прежде всего у иностранок. Если, к примеру, русский мужчина во время оживленного застолья с участием женщин после жаркой дискуссии вдруг заявит, что ему нужно выйти по неотложным делам, то эти 'дела' зачастую совершенно иного рода, чем предполагают нерусские женщины. Не тело, а язык требует облегчения. И наоборот. Если же его поймут именно правильно и посоветуют: 'Ну, скажи шепотом!', - то бывало, россиянин отвечал, что хочет выйти не чтобы выругаться, а на самом деле в туалет